Подожди еще немножко. Скоро буду. Неотложка.
Почему Аня не ест рыбу фугу? Через две минуты суицид усядется на люстре и задастся этим вопросом. А пока что он убегает...
Убегать вообще проще, чем догонять. Он, тот, кто убегает, точно знает, что не хочет надевать бархатную черную пижаму и ну и что, что шнуровка на груди. Уж больно она ему идёт. А она, та что догоняет, авось руки на себя не наложит. Просто ещё один день когда он не наденет её любимую пижаму, она, в конце концов, её тоже не наденет. А ещё суицид может бегать по стенам, а Аня - человек.
Ну вот, уселся, задумался. А внизу грозная такая стоит, ещё чуть-чуть и он бы за войну её принял, и спрашивает, нет, вопрошает:
- Так ты её не наденешь?
- Так мы не пойдём есть рыбу фугу?
- Я не суицидница...
- Давно? - хитро спрашивает, а сам надулся, по швам трещит, значит любит.
А рыбу фугу они есть не будут. Или чтобы она, фугу, не обиделась, вообще вегетарианцами станут. Будут есть один Доширак. Три месяца. Стройные станут и природу сохранят. Вот ведь где точно ничего живого нет.
А один - это количество.
Убегать вообще проще, чем догонять. Он, тот, кто убегает, точно знает, что не хочет надевать бархатную черную пижаму и ну и что, что шнуровка на груди. Уж больно она ему идёт. А она, та что догоняет, авось руки на себя не наложит. Просто ещё один день когда он не наденет её любимую пижаму, она, в конце концов, её тоже не наденет. А ещё суицид может бегать по стенам, а Аня - человек.
Ну вот, уселся, задумался. А внизу грозная такая стоит, ещё чуть-чуть и он бы за войну её принял, и спрашивает, нет, вопрошает:
- Так ты её не наденешь?
- Так мы не пойдём есть рыбу фугу?
- Я не суицидница...
- Давно? - хитро спрашивает, а сам надулся, по швам трещит, значит любит.
А рыбу фугу они есть не будут. Или чтобы она, фугу, не обиделась, вообще вегетарианцами станут. Будут есть один Доширак. Три месяца. Стройные станут и природу сохранят. Вот ведь где точно ничего живого нет.
А один - это количество.