[djora]

И еще кусочек Нельзя сказать, чтобы для меня хоть что-то было значимым. Та еще блажь – ставить одно выше другого, строить пирамиду под собой, чтобы упасть с ее вершины, да хорошо еще, если так, а то ведь можно и над собой строить, хоронясь заживо.
И врагу б не пожелала, только нет у меня врагов. Сторож в парке не считается, он тоже ест имбирное печенье, я сама видела, а с тобой мы вроде бы хорошо ладили.
Вот только сегодня ты сидишь за круглым пластиковым столом пьяный. И как только я подошла нахмурился, открыл рот и вполне внятно произнес:
- Ну, здравствуй. Милая.
Я чуть было не отпрыгнула от тебя, как кошка, на которую замахнулись тапком – спиной вперед, сбивая всё на своем пути. Но одумалась почему-то, в конце-концов, мало ли хороших людей со мной разговаривают, почему бы тебе не причислить себя к их многоголосому племени.
- Я – не очень.
- Не очень милая? А я – очень пьяный. У меня умер кот. А я – разучился терять.
Кот, значит. Вот какой ты у меня глупый, оказывается – каждый ребенок знает, что для того, чтобы разучиться терять, нужно ничего не иметь. Потом некоторые из нас, правда, взрослеют и это тайное знание теряется в дебрях религии и метафизики.
- Ему там лучше.
Здесь нужен строгий, уверенный тон. Тем более, что я – знаю.
- Честно?
- Честно. Пошли гулять.
- У меня через двадцать минут, - кривая усмешка, - поезд.
- Да к черту поезд. Это, между прочим, очень красивый город.
Я не уверена, я только что приехала, но любой город красивый, но любой город красивый, если ты хочешь в это верить. И если я хочу, тоже.
Черти и поезда. Мы гуляли по ярким улицам и случайно попали на шоу мыльных пузырей. И съели пару тонн мороженного, почти на спор, но все равно вкусно. А потом ты все-таки сел на поезд и уехал в туманную даль, но уже – потерявшим кота.
Я все-таки муза, хоть и не твоя. Я могу себе позволить делать порой такие подарки.